Правительство Российской Федерации подписало поручения, предусматривающие отмену более 20 тысяч нормативных актов СССР и РСФСР, требования которых устарели и, по мнению Правительства, ограничивают развитие экономики. В настоящий момент многие данные акты являются основой надзорной деятельности государственных органов, поскольку именно на соответствие им проверяются выполняемые предпринимателями работы и оказываемые услуги. В связи с этим запланированная отмена данных актов повлечет серьезные обновления в нормативном регулировании надзорной деятельности.

Председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев подписал поручение, предусматривающее признание правовых актов СССР и РСФСР утратившими силу или недействующими на территории Российской Федерации. В рамках его исполнения Минюст РФ в течение ноября 2019 года должен подготовить проект постановления Правительства о признании правовых актов СССР и РСФСР утратившими силу с приложением перечня актов, которые планируется отменить с начала февраля 2020 года.

Федеральные органы исполнительной власти в срок до 10 октября 2019 г. должны представить свои предложения об отмене либо, напротив, о сохранении в силе отдельных советских правовых актов. Учитывая, что многим советским актам, в частности, содержащим технические требования к выполнению работ и оказанию услуг, нет аналогов в современном регулировании, надзорные органы до сих пор руководствуются советскими актами при проведении проверок. В связи с этим отмена советских актов потребует принятия обновленных требований и масштабного изменения регулирования в рамках надзорной деятельности. 

В одном из недавно рассмотренных дел Верховный Суд указал, что обращение в третейский суд приостанавливает течение срока исковой давности, если впоследствии государственный суд отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения такого третейского суда со ссылкой на неарбитрабельность спора. Если между сторонами согласована третейская оговорка, то у истца нет оснований для обращения в государственный суд до того момента, когда им был получен отказ в выдаче исполнительного листа на решение третейского суда. В связи с этим течение срока исковой давности приостанавливается на весь период рассмотрения спора третейским судом и вплоть до вступления в силу определения об отказе в выдаче исполнительного листа на решение третейского суда.

В деле, рассмотренном Верховным Судом, подрядчик обратился в суд за выдачей исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда против заказчика. В выдаче исполнительного листа было отказано со ссылкой на нарушение правил подведомственности (неарбитрабельность спора). Суды пришли к выводу, что договор был заключен в публичных интересах (предусматривал строительство станции метрополитена) и его исполнение финансировалось из бюджета, в связи с этим вытекающий из него спор не мог быть передан на рассмотрение третейского суда.

Отказ в выдаче исполнительного листа послужил основанием для обращения подрядчика против заказчика с таким же иском, но уже в государственный суд. Однако при рассмотрении спора государственным судом заказчик заявил о пропуске подрядчиком срока исковой давности. Нижестоящие инстанции согласились с данной позицией, посчитав, что обращение в третейский суд с нарушением правил подведомственности нельзя считать предъявлением иска в установленном законом порядке и в связи с этим такое обращение не приостанавливает течение срока исковой давности.

Верховный Суд не согласился с изложенным подходом, указав, что срок исковой давности не течет с момента обращения за судебной защитой, как в государственный суд, так и в третейский суд, если иск был принят к производству. В связи с этим с момента обращения в третейский суд (который определяется днем получения иска ответчиком) течение срока исковой давности приостанавливается. Если в последующем в приведении в исполнение решения третейского суда будет отказано, течение исковой давности продолжится с момента вступления в силу определения об отказе в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (см. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.09.2019 № 305-ЭС19-1181 по делу № А40-50736/2018).

Верховный Суд указал, что обязанное лицо не может быть освобождено от ответственности за причинение вреда со ссылкой на обстоятельства непреодолимой силы, если такие обстоятельства стали лишь дополнительным фактором, последним в цепи событий, которые привели к причинению вреда, в то время как основной причиной, создавшей условия для причинения вреда, послужили упущения обязанного лица.

Рассмотренный Верховным Судом спор касался вопроса о возмещении ущерба, причинённого падением дерева на автомобиль, припаркованный во дворе многоквартирного жилого дома. Суды, отказывая истцу в удовлетворении требований, ссылались на доказанность обстоятельства непреодолимой силы – сильного ветра со скоростью 24,5 м/с - 28,4 м/с, вызвавшего падение дерева.

Однако Верховный Суд не согласился с выводами нижестоящих судов, обратив внимание на то, что хотя падение дерева произошло из-за сильного ветра, этому предшествовало нарушение правил посадки деревьев, в результате которого корневая система дерева была настолько ослаблена, что оно могло упасть в любой момент, и сильный ветер стал лишь дополнительным фактором, спровоцировавшим падение дерева. Обязанность по содержанию территории, на которой находилось упавшее дерево, включая контроль за безопасным состоянием зелёных насаждений, лежала на управляющей компании. В связи с этим Верховный Суд указал, что в данном случае наличие обстоятельств непреодолимой силы не освобождает управляющую компанию от ответственности за причиненный вред, поскольку именно ее упущения создали условия для причинения вреда (см. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 13.08.2019 № 11-КГ-15).

В рассмотренном деле генеральный директор заключил сделку по внесению имущественного вклада в уставный капитал другого общества, которая была одобрена общим собранием акционеров. Однако впоследствии акционер обратился в суд с требованием о взыскании с генерального директора убытков, возникших вследствие заключения данной сделки. При рассмотрении спора Верховный Суд указал, что одобрение сделки общим собранием само по себе не освобождает директора от ответственности за принятие решений, поскольку оценка в ходе управления обществом, насколько те или иные действия выгодны для общества, составляет часть его обязанностей, и директор вправе не исполнять решения общего собрания, противоречащие интересам общества.

В рассмотренном деле общее собрание акционеров компании одобрило сделку по внесению вклада в уставный капитал другого общества путем внесения имущества (доли в третьем обществе), рыночной стоимостью более 650 миллионов рублей. В обмен на внесенный вклад компания получила долю в уставном капитале другого общества в размере 3,9%, номинальной стоимостью чуть более 4 тысяч рублей. Впоследствии акционер компании обратился в суд с требованием о взыскании убытков с директора, поскольку посчитал, что имущественные и корпоративные права, которые получила компания, не эквивалентны переданному в уставный капитал активу. Возражая против удовлетворения требований, директор сослался на то, что, совершая данную сделку, действовал во исполнение решения общего собрания акционеров, а потому не может быть привлечен к ответственности за убытки компании.

Верховный Суд не поддержал данную позицию, указав, что директор обладает неотъемлемой автономией в принятии непосредственных решений о совершении сделок и был вправе не выполнять указания общего собрания акционеров, если это могло причинить вред интересам общества. Кроме того, Верховным Судом было принято во внимание, что в решении общего собрания акционеры не указали условия, на которых компания должна была внести имущественный вклад в уставный капитал другого общества и какие права должна была получить взамен. В связи с этим Верховный Суд пришел к выводу, что наличие указаний общего собрания само по себе не может освобождать директора от обязанности действовать добросовестно и разумно в интересах общества (См. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 17.09.2019 № 305-ЭС19-8975 по делу № А40-5992/2018).

По общему правилу государственный суд, рассматривая заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, не вправе пересматривать решение третейского суда по существу. Вместе с тем Верховный Суд разъяснил, что государственные суды не лишены возможности оценить объем доказательств, представленный в материалы третейского дела, и при их недостаточности отказать в выдаче исполнительного листа.

В рассмотренном деле подрядчик обратился в суд с требованием об оплате дополнительных строительно-монтажных работ по договору. Договор предусматривал реконструкцию кабельной линии, работы финансировались за счет средств бюджета. Третейский суд удовлетворил требования подрядчика на основании экспертизы, которая подтвердила выполнение дополнительных работ.

Отказывая в исполнении решения третейского суда, государственный суд первой инстанции указал, что договор был заключен в публичных интересах и финансировался за счет средств бюджета. При этом в договоре было указано, что в случае изменения объемов, стоимости и сроков работ необходимо получение положительного заключения государственной экспертизы на измененную проектную документацию (в том числе сметную документацию) и заключение дополнительного соглашения. Поскольку сторонами договора указанная процедура соблюдена не была, третейский суд был не вправе устанавливать наличие дополнительных работ и их стоимость в отсутствие государственной экспертизы (на основании экспертизы, выполненной частным лицом). Учитывая, что получение такой государственной экспертизы было возможно только до завершения работ, то, завершив работы без получения государственной экспертизы, подрядчик оказался фактически лишенным возможности потребовать оплаты выполненных им дополнительных работ.

Верховный Суд поддержал данную позицию, указав, что отсутствие в материалах третейского дела доказательств, необходимых для правильного разрешения спора, противоречит публичному порядку и является основанием для отказа в принудительном исполнении решения третейского суда (см. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 18.09.2019 № 307-ЭС-7534 по делу № А56-85131/2017).